Как 13 июля погибли три морпеха и можно ли было спасти раненого Ярослава Журавля?

Поиск раненого морпеха Ярослава Журавля Верховный Главнокомандующий Владимир Зеленский взял под личный контроль. К сожалению, поиск оказался безуспешным. Президент никак не прокомментировал эту трагедию, несмотря на свой контроль. Поскольку эта история ярко демонстрирует уровень боеспособности и организации в нашей армии, гибель трех бойцов заслуживает самого детального разбора и анализа. Дмитрий Красногрудь

Командир разведывательного взвода 137-го батальона морской пехоты Дмитрий Красногрудь во время разведывательного выхода в районе села Зайцево подорвался на мине. Он шел во главе группы первым и погиб на месте. Поэтому когда произошел подрыв, и командир погиб, а трое других бойцов оказались ранены или контужены, организовать сразу разминирование и эвакуацию тела оказалось невозможно. Группа откатилась назад. Рано утром штаб батальона получил информацию о гибели Красногрудя.

Вынос тела Красногрудя был согласован с представителями российских незаконных формирований в СЦКК, россияне определили время и место операции, предоставили гарантии безопасности. Командир 137-го батальона Вадим Рымаренко сразу получил информацию о подрыве. Разведывательный квадрокоптер был поднят в воздух и передал информацию о месте подрыва Красногрудя. По согласованию с командованием 35-й бригады (полковник Палас) на командном пункте роты собиралась группа для выноса тела. Никто не планировал самостоятельных действий – Палас сразу согласовал операцию с российско-украинским Совместным центром контроля и координации (СЦКК), и противник определил время выноса с 14 до 18.00.

Группа направлялась на место подрыва в составе 8 человек из 6 различных подразделений, включая двух офицеров СЦКК (в том числе подполковника Николая Левицкого). Представители СЦКК шли безоружными, не предполагая вероятный огневой контакт. Командиром группы был офицер, который воюет с 14-го года. Первым в группе шел друг Красногрудя – командир отделения Ярослав Журавель, также боец с большим опытом. Журавель, офицеры СЦКК и еще ряд бойцов надели на себя белые опознавательные знаки СЦКК, которые были хорошо заметны. Над местом сбора группы – КП роты, противник поднял свой разведывательный квадрокоптер и хорошо наблюдал всю активность и подготовку к выходу. По вражескому коптеру не стреляли. В 14.00 группа вышла на задание. Боевой медик десантно-штурмовой роты батальона Николай Илин был направлен на точку сбора, куда должны были вытащить тело.

Под контролем двух коптеров – своего и вражеского, группа подошла вплотную к месту подрыва Красногрудя, примерно метров на 15-20. Был обнаружен фрагмент берца, оторванного взрывом. На поляну, где лежал Красногрудь, вышло пять человек. В этот момент в кустах раздался крик: “Кто тут, бл#дь?”, и противник открыл огонь в упор. Под огонь попал Журавель, он упал. Два бойца, которые были рядом с ним, доложили, что он погиб. Командование операцией не предусматривало варианта действий на случай нарушения противником перемирия, группа начала отход. Теперь надо было забирать два тела.

Группа отошла на точку сбора. Командир приказал снять белую ткань СЦКК, которая демаскировала группу. В этот момент оператор нашего квадрокоптера сообщил: Ярослав Журавель жив. Он серьезно ранен и ползет к своим.

Надо было спасать товарища, при этом учитывая, что враг знает, что происходит и где происходит, и постарается устроить засаду. Но если срочно не выйти за Журавлем, он наверняка истечет кровью. С этого момента операция запечатлена на видео Илина, позывной “Эстонец”. Забирать раненого решили пойти только двое – командир группы и медик Илин. Бойцы разведвзвода спасать товарища не пошли, удалось уговорить только двоих бойцов, которые были в группе с Красногрудем, а затем с Журавлем, и мотивация рисковать в третий раз у них была невысокой. Другие идти спасать раненого товарища вообще отказались. Действия второй группы корректировал беспилотник. Также на видео слышно, как непрерывно запрашивает по рации информацию “Геолог”, командовавший операцией. Группа не дошла до Журавля примерно 300 метров, когда по ним был открыт огонь из стрелкового оружия. На видео этот момент понятен. Два бойца разведвзвода без приказа развернулись и ушли в тыл, бросив офицера и медика самих выполнять задачу. Укрывшись от прицельного обстрела в высокой траве, вперед продолжили идти только командир группы и Илин. Они спустились в балку – с другой стороны, в каких-то 20 метрах полз Журавель. Командир группы был впереди Илина, однако Илин от него отделился и нашел укрытие самостоятельно, они сохраняли только визуальный контакт.

В этот момент двое спасателей перестали получать информацию беспилотника – закончился заряд батареи и беспилотник вернулся. Прозвучало несколько очередей в лесу, которые произвел противник в направлении наших бойцов. Учитывая, что в воздухе в том месте находился наш и вражеский беспилотники, что шел интенсивный радиообмен, противник понимал, что к месту засады выдвинулась еще одна группа, поэтому противник находился настороже. Потеряв информацию о местонахождении Журавля, Илин после обстрела решил осуществить перебежку в другое место. К сожалению, он подорвался на мине, и подрыв также оказался смертельным.

Не имея информации об обстановке, офицер воспринял взрыв как обстрел из гранатомета. Балку затянуло дымом. Связь с Илиным пропала, его уже не было видно. После взрыва мины противник запустил гранаты РПГ-7 по месту подрыва, одна из которых контузила командира группы. Офицер 137-го батальона слышал выстрелы и звуки передвижения в кустарнике патруля противника, и полагал, что Илин решил самостоятельно вернуться на сборный пункт. Скорее всего, противник получал информацию с беспилотника и направил группу для прочесывания местности. Оставаться одному в такой обстановке, зная, что на помощь уже никто не придет, и вытянуть тело в одиночку под огнем противника будет невозможно. Командир группы вернулся на наши позиции.

После нового вылета беспилотника раненого Ярослава Журавля на тропе, по которой он полз, уже не обнаружили. После повторного запуска дрона аэроразведчик также сообщил, что признаков жизни Илина не обнаружено, он, скорее всего, погиб. Других групп для спасения уже никто не направлял. Сколько времени еще Ярослав Журавель истекал кровью и не получал врачебной помощи – точно не известно. Последний раз его видели живым. Безусловно, у него были шансы на спасение.

После гибели Илина боевые действия были полностью остановлены, поиск и эвакуацию тел осуществил противник. Несмотря на нарушение противником условий выноса тела Красногрудя и нападение на наших бойцов, все дальнейшие события происходили исключительно путем переговоров, боевые действия в районе гибели морпехов были остановлены. Ярослава Журавля вернули уже мертвым.

Верховный Главнокомандующий Владимир Зеленский, не имея никакой информации о судьбе Ярослава Журавля, заявил, что берет дело на личный контроль. Однако, несмотря на то, что район поиска Журавля был известен, его не смогли обнаружить трое суток.

Николай Илин

Ярослав Журавель

А теперь выводы из происшедшего.

Командир разведгруппы должен идти в середине группы, чтобы в случае подрыва или внезапного нападения сохранялось управление. Но в разведвзводе батальона было по сути всего два опытных бойца с шестилетним опытом войны, это сам Красногрудь и командир отделения Журавель, мотивации и подготовки остальных не хватило, чтобы вытащить своих командиров. Красногрудь шел первым, потому что больше некому было выполнять эту рискованную задачу. К сожалению, проблема оттока опытных и мотивированных кадров – главная проблема нашей армии, и руководство ВСУ серьезного внимания этой проблеме не уделяет. Военное командование не понимает, что качество бойцов в современной войне невозможно компенсировать никаким количеством.

Эвакуация разведгруппы не была предусмотрена оперативными планами. Это, пожалуй, ключевой фактор. Наличие представителей СЦКК и белой материи считалось достаточным условием обеспечения безопасности. Однако не был предусмотрен вариант, когда враг условия договоренности нарушает. Не было резерва, не было группы огневой поддержки, не было предусмотрено вызова артиллерии и минометов. А ведь при наличии беспилотника прицельный огонь мог бы эффективно прикрыть группу и подавить противника.

Ответственность за гибель троих морпехов, за предательскую засаду против группы СЦКК, безусловно, лежит на российских военных. Это они убийцы. А вот операция по спасению Ярослава Журавля была провалена из-за комплекса ошибочных действий, в том числе, украинского военного командования. Ни батальон, ни бригада, ни командование ООС оказались не готовы к спасательной операции. Судя по тому, что раненый Журавель сумел проделать значительный путь ползком, он сохранял силы. Однако раненого спасти не удалось.

Управление операцией из боевых порядков отсутствовало, силы были недостаточные на случай нападения врага. Командир операции – “Геолог”, управлял на расстоянии, при этом ограничивался контактами с аэроразведкой и командиром спасательной команды, другие подразделения батальона и бригады в операции участия не приняли.

Для выноса тела Красногрудя была собрана небольшая сборная группа, большинство людей не знали район действий, никогда не действовали вместе, не были морально и профессионально готовы к выполнению задачи, связанной с ближним контактом с противником.

Операция не была обеспечена достаточным количеством беспилотных разведчиков. По сути, летал только квадрокоптер батальона. Квадрокоптер волонтерский – потому что Минобороны спустя шесть лет войны по-прежнему не закупает по-настоящему необходимые на фронте виды вооружений. Наличие необходимого числа беспилотников позволило бы обеспечить непрерывное управление, разведку и целеуказание, что позволило бы спасти Журавля и избежать гибели Илина. У командования батальона, бригады и сектора было достаточно времени с момента гибели Красногрудя, чтобы сосредоточить дополнительные дроны в районе операции.

Операция не была обеспечена мобильными средствами РЭБ для борьбы с вражескими беспилотниками. Такие ружья для борьбы с дронами поставляют в ООС волонтеры, армия до сих пор не может закупить средства РЭБ для пехоты. А это позволило бы прикрыть группу от квадрокоптера противника.

Скрытность выхода второй группы отсутствовала. Постоянный запрос данных “Геологом” у командира группы, несомненно, полностью нарушал режим радиомолчания. Медик вышел на задачу без гарнитуры, с громко работающей рацией в район действий противника. Наш беспилотник над районом передвижения мог действовать только на небольшой высоте, и также не мог оставаться не замеченным противником.

Индивидуальные действия бойцов, навыки действовать в группе, готовность к огневому контакту, судя по видео Илина, вряд ли являются удовлетворительными. Достаточно посмотреть внешний вид бойцов при выходе второй группы на видео Илина – у нескольких отсутствуют фляги с водой в жаркий день, буквально несколько магазинов боекомплект, причем один из бойцов, попав под обстрел, свои магазины теряет, бойцы есть без касок, при этом все они знают о близости противника и могут в любой момент вступить в бой.

Можно ли было спасти Журавля и избежать гибели Илина? Да. Если бы операция по эвакуации была подготовлена не с точки зрения политики, а с военной точки зрения, гибель Журавля и гибель Илина можно было бы с высокой вероятностью предотвратить, в случае адекватного управления. Командование, такое впечатление, посчитало, что раз СЦКК дает гарантии безопасности, то операция пройдет сама собой.

Данный случай показывает, что реальный уровень боеспособности и боеготовности многих частей украинской армии вызывает немало вопросов. Качество армии – это качество взвода на передовой. Покидают армию уникальные бойцы, а те, кто приходит на замену, далеко не во всем могут сравниться с ветеранами 14-15-го по своим боевым качествам.12

Действия противника. Единственное, чем проявил себя противник – это очередной обман и засада против эвакуационной группы, которой они сами дали свои гарантии. СЦКК и ОБСЕ не обеспечивают безопасность наших войск при любых обстоятельствах, нельзя на это рассчитывать. Противник не показал, как обычно, никаких выдающихся боевых качеств, а просто весьма пассивно воспользовался нашими ошибками.

В политическом руководстве Украины отсутствует желание проводить реальные военные реформы. В самой же армии отсутствует самокритика, а процветает желание прикрывать существующие недостатки. К сожалению, разбор происшедших операций, который является стандартом для НАТО, в украинской армии по советской традиции не применяется. Поэтому дело спасения раненого даже спустя шесть лет войны во многих частях остается случайным делом, зависимым от доброй воли друзей и товарищей, а не от профессиональной организации и мотивации. Ясно одно – ответственность за отсутствие реформ в Минобороны во время войны, безусловно, полностью лежит на высшем военном и политическом руководстве страны. В первую очередь – на министре обороны Андрее Таране и Главнокомандующем ВСУ Руслане Хомчаке. И не случайно, контроль Зеленского оказался просто фигурой речи, пиар-ходом, который не привел ни к каким результатам. Власть имитирует свое участие в войне и пренебрегает армией, и это пренебрежение приводит вот к таким трагедиям, которые замалчивают, врут, и не извлекают никаких уроков. Украинские воины могут воевать только на героизме и подвигах, потому что профессионально воевать армию не готовят.